Deathwisher - [психо]toxic
А его яйца… Их было так чертовски трудно отрёзать. Пока я это сделал, я умудрился чуть ли не по уши измазаться в дерьме, его зассанных брюк и вонючей смегме. Дальше было хуже – из него вылезли какие-то жилки, и нити капилляров, и вообще… Мерзко. Благо нож был острый, а то ещё лопнули бы…
Хотел вот, последний презент отправить.
Как обидно.
***Мы все трое, на моей кровати. У меня охуенный стояк, наверное, благодаря фенамину и водке. Я всех люблю и чувствую себя центром вселенной. Точнее, мой хуй – это центр вселенной, ось, так сказать, СТЕРЖЕНЬ МИРОЗДАНИЯ.
Со мной две проститутки. Анжела и Кира. Так они сказали. Я их подцепил на презентации нового альбома Агутина. Когда, как, неважно, то есть, не помню.
Это не просто шлюхи, это, блядь, элита.
Блядская элита.
Я лежу на спине, и притягиваю к себе Анжелу, хватаю за волосы, и спихиваю её к моему огромному толстенному хую, который я запихиваю рукой ей в рот. Потом привлекаю к себе Киру, смачно её целую, пропихивая свой язык между её губ, кусаю её губы, жестко, насильственно. Отталкиваю и спихиваю её ниже к моим бёдрам, чтобы она помогала Анжеле сосать, при этом, она мастурбирует, проводя смоченным в слюне пальцем по половым губам, теребит их, отчего они становятся влажными и раскрасневшимися.
Они обе попеременно лижут мою головку и крайнюю плоть, потом Анжела переходит к моим набухшим яйцам, вылизывает их, потом берёт всю мошонку, массирует и посасывает каждое яичко поочерёдно, раздвигая их языком. Кира сосёт мой член, он, бля, уже твёрд, как кол.
Потом мы рассыпаемся. Я наваливаюсь на Анжелу, и методично вгоняю в неё свой хуй, одновременно оглаживая её тело, а Кира пристраивается сзади, и, намазав дилдо вазелином, засовывает мне его в жопу.
Анжела стонет, потому что я кусаю её груди, в затвердевшие от возбуждения соски, до кровавых отметин, а потом бью её по лицу, по смазливому фейсу, хлёстко, со звоном. Фаллоимитатор елозит в моём анусе.
Уменьшаю ритм, стараясь оттянуть момент.
Но, потом, всё же кончаю.
Пиздец, почему это больше не приносит мне радости?
Девушки мирно сопят, раскидавшись в чёрных простынях… Я стою, смотрю на них, у меня в бокале – Martini Bianco, и я пью его небольшими глотками, и глазею на них, на Анжелу и Киру.
Салфетки.
Мягкие, нежные, ОДНОРАЗОВЫЕ салфетки.
Вот что они такое.
В моей голове – гудение.
А одноразовое, после использования, надо выкидывать.
В комнате темно, голые серые стены, кровать, торшер, прикроватная тумба из дерева. Из она падает ночной свет
На неё я ставлю стакан. Ложусь к тёплым телам в постель.
Я думаю вот что: с развитием технологий, скоро будут делать биороботов, живых кукол, без мозгов. Их можно будет трахать до бесконечности. Мучить до бесконечности.
Кому-нибудь такое придётся по вкусу. Но не мне.
Это как «Ебальная машина» из рассказа Чарльза Буковски.
Трахай и мучь.
Ебля и кровь.
Разрушать приятно не тело, разрушать приятно личность.
В этом и есть смысл разрушения.
Тело можно уничтожить легко, а вот душу, внутреннее, гораздо труднее. Но в это-то и кайф. В этом-то, собственно говоря, весь challenge.
Потом я вытягиваю руку, и из-под ногтей мягко выскальзывают шестисантиметровые клинки. Я любуюсь тусклым синеватым отблеском, что играет на лезвиях. Они очень острые, лазерная заточка на полиморфной стали, что позволяет им помещаться в моих фалангах. Отвалил кучу бабок чтобы стать рейзорбоем. Чтобы вдоволь натешиться…
Смотрю на лезвия ещё немного.
А потом, погружаю руку в живот Анжелы. Все пять клинков легко, как бумагу, вспарывают кожу – такой приём равносилен пяти ножевым ранениям. Вместе с ними, внутрь проникают и мои пальцы. В густой вязкости непонимающей Анжелы и собираю руку в кулак.
А другой рукой хватаюсь за лицо Киры, и чувствую, как по коже течёт белок её глаз и кровь, как когти царапают кости скул. Анжела дёргается и в моих руках остаётся связка порытых склизкой оболочкой кишок, и на простыню хлещет поток тёмной густой крови.
Они кричат, но недолго, так же недолго живёт и ужас в её блестящих глазах, в которых отражаюсь сам я, безумный и всклокоченный. Взмах рукой и я рисую им милые вторые улыбки, булькающие липкими пузырями и щеголяющие бордовой обивкой под белой кожей.
Что ж, завтра мне не надо идти в магазин.
Обедать можно и дома.
***На кухне дымно, я не очень хороший повар. Переборщил с растительным маслом, вот всё и в дыму. Я готовлю себе обед, за окном солнечно и прозрачно, хорошо, в общем. Приятный денёк, и голова не гудит, вот как славно.
Я готовлю печень, и она вкусно и аппетитно пахнет. На секунду я задумываюсь, не пригласить ли мне на обед мою новую девушку, но, подняв глаза, и рассмотрев заляпанные тёмно-коричневой гадостью обои и отрезанную голову Анжелы на разделочной доске (у неё, кстати, совершенно изумлённое выражение на лице, несмотря на расцветающие по нему трупные пятна), и решаю, что это не самая удачная идея.
***– Но это ещё не всё, Снег… – говорю я, наблюдая, как он таращится на запакованные яйца Куракина.
– Твои «хвосты». Первый совсем желторотый был. Пошёл за мной из клуба «Zeppelin». Зачем, спрашивается? Я-то, шасть в переулок – и рожу ему разукрасил. И его славный розовый язык себе на память прихватил. И ещё, прикол – я его собственными кишками задушил, понимаешь? Задушил собственными кишками . А тело – в мусорное ведро. Повозился, да, тяжёлый был гад. Ну да где его искать теперь, а? – я просто захлёбываюсь от восторга. Так давно хотелось рассказать, блин. Чтобы все знали – это я.
Я – чудовище. Монстр.
Остальные менты, в шоке, челюсти поотваливались, зенки бессмысленные таращат. Глаза Снега блестят.
– А второй, а? В квартиру мою залез. Мудак. Я пришёл, он там. – Я даже щурюсь при воспоминании. – Стоит, щенок тощий, глазами моргает, трясущимися ручонками пытается мобилу достать. Я ему врезал хорошенько, а потом в ванную… Нет, зад у него был мягкий, да и очко растянутое, теперь я знаю точно чем вы там у себя одинокими вечерами занимаетесь… А как я навеселился, я тесачок-то с кухни принёс, и шмяк, шмяк… Блядь, если бы вы знали, как он мне ванную своей кровью загадил!!! – Я смеюсь. – Впрочем, кровь легко смывать. Одежду его сжёг, а самого освежевал и разделал по высшему сорту! Попытался голову в микроволновке испечь, да от волос запах такой стоял, фффууу… И глаза сморщились… А филейные части, особенно ягодицы, я своему знакомому шеф-повару послал, из «Панды», я давно ему по знакомству свинину шлю… – говорю, а сам указательным пальчиком «тянучку» пилю. Вот допилю, и…
